Уважаемые друзья, уважаемые коллеги, уважаемые единомышленники! Очень приятно и очень значимо, что сегодня мы здесь собрались, и мы все на одной волне, в одном пространстве, в одно и то же время решаем жизненно важные вопросы, связанные с самовыражением. Потому что мы понимаем, что, если человек не самовыражается, тогда он самовырождается. Вот спрашивают - с какого возраста нужно заниматься театром? Чем раньше, тем лучше. На самом деле театр начинается с семьи. Ролевые игры встроены в природу развития ребенка с самого момента рождения, потому что игровая деятельность первична, и потом в социуме ролевые отношения в семье или в профессии могут восприниматься нами как состояние творчества. Не только работа актеров или режиссеров – но жизнь каждого предоставляет нам поле для творческой ролевой игры. И поэтому нам, наверное, повезло,когда 14 лет назад в городе Казани появилась студия «Оперение».

Константин Юрьевич Хабенский был в Казани с гастролями, и при очной встрече с мэром нашего города он озвучил еще не до конца сформулированную идею, желание помочь актерам старшего поколения, пожилым актерам, быть реализованными и полезными в работе с детьми. Потому что тогда мы все очень хотели, но не имели возможности быть востребованными. Мы знаем, что старшее поколение, которое накопило огромный эмоциональный багаж, интеллектуальный, духовный, профессиональный опыт – это богатство. И важно было открыть канал, который позволил бы этим делиться, надо было очень правильно услышать и настроить взаимодействие. У нас очень неравнодушный мэр. Он откликнулся, услышал эту идею. Он пригласил актеров на встречу. И тогда было принято решение создать студию.

Для того чтобы сделать большое дело, нужно совершить много маленьких шагов, продумать экономическую составляющую. Константин Юрьевич предложил пойти в школы, выбирать самые «немажористые», где у детей нет больших возможностей ходить во всякие платные секции. Организовать так, чтобы это было удобно – в качестве факультатива после школы прийти туда к профессиональной команде на занятия. Это для всех студий, входящих в проект «Оперение» единая, одинаковая концепция. В наших студиях три базовых предмета: это актерское мастерство, сценическая речь и пластика. Не хореография, а пластика, потому что мы с вами понимаем для чего – у нас студия творческого развития. Мы не готовим детей стать актерами, у нас не стоит этой задачи. Мы стремимся к тому, чтобы ребенку было комфортно жить в его теле, чтобы он умел красиво свободно двигаться, чтобы он партнерски умел слышать, чувствовать и давать обратную связь, чтобы у него сформировать собственное мнение. Тело должно служить человеку опорой, и всё должно происходить вовремя, а не как иногда бывает: что мы сделали, домой пришли, на пол легли и оказалось, что мы сделали что-то с нашим телом неправильно. Важно, чтобы адекватно во времени здесь и сейчас ребёнок мог естественно органично самовыражаться, чтобы у него была смысловая нагрузка, чтобы шёл процесс познания самого себя.

Мы выбрали такую школу, директор школы и мэр нас поддержали. У нас уже есть опыт, история и традиции в студии, мы одни из первых в этом всероссийском уже движении. С чего мы начали в Казани? Сначала создали условия. Нам выделили помещения в школе, сделали капитальный ремонт, оснастили помещение станками, хореографическими зеркалами. Во-вторых, мы выстроили систему. Мы пришли командой, лучшие, именитые, уважаемые люди города Казани, заслуженные деятели искусств РТ и РФ, режиссеры профессионального театра, народные артисты, но не случайные, а те, которые умеют работать с детьми, подключилось Казанское театральное училище. Мы пришли готовой профессиональной командой, нам не нужно было доказывать в городе кто мы такие – это целая плеяда.

Самое главное, что Константин Юрьевич очень четко формулировал концепцию: не навредить. Мы не массовики-затейники, мы не приходим ребят застраивать или провоцировать на радостную халтуру «три притопа, три прихлопа». Мы приходим для того, чтобы вдохнуть негасимую жизнь, чтобы ребята всегда умели оставаться настоящими, подлинными, живыми. Только с этой задачей: развивать, снимать блоки, снимать зажимы, – можно идти к детям. И для того, чтобы работа была поставлена правильно, Константин Юрьевич контролировал, по пять-шесть раз в год приезжал он сам и его директор. И он видел каждое наше начинание: мы показывали открытое занятие. Константин Юрьевич очень требовательный, очень точный, очень адресный, очень конкретный.

К нам приходили все желающие, набралось сто человек. Школа была большая, а наши занятия предполагались как факультатив. Потом это вылилось в общегородскую историю, потому что очень многие стали стремиться приходить из одной школы в другую, чтобы попасть к нам в студию. Это стало несправедливо, и через три-четыре года у нас студия стала городской. Потребность у родителей и детей стала велика, и мы стали доступными для всех желающих.

Константин Юрьевич как-то сказал: «Наташа попробуй кукольное мастерство», – и мы его попробовали. Здание, где мы сейчас находимся, это детский театр кукол «Экият». Кто в Казани был, тот знает – это огромное красивое здание. И вот там Константину Юрьевичу дали пространство для студии. И мы начали с кукольного мастерства. Сегодня у нас в студии занимаются дети с четырех с половиной лет, с пяти, и до беспредельно. Как-то спросили у Константина Юрьевича, до какого времени можно ходить в студию, он ответил – пока замуж не выйдете. И реально ребята в 15 и 20 лет продолжают ходить. Потому что в этой системе есть еще и наставничество.

Студия – это своего рода альтернативное образование, и это помощь педагогам. Каждый человек творческий, и важно, чтобы в его жизни было место и время для творчества, тогда он и учиться будет лучше. Ребёнка нельзя встраивать в шаблон: сесть, встать, повторить заданные алгоритмы. Наверное, это как раз и есть лишение свободного воздуха: вдох и выдох, вдох и выдох. Практики, которыми мы занимаемся, позволяют ребенку быть свободным и красивым. Когда человек не боится, он свободный и, я вам сто процентов отвечаю, дети стали лучше учится. При той огромной занятости, а у нас огромная занятость, потому что мы работаем очень много, они стали намного лучше учится. Потому что они перестали бояться. Потому что творчество – это поле любви и принятия. Это и есть главная концепция Константина Юрьевича Хабенского.

Первый год студии в Казани показал замечательный результат. Тогда этот опыт стал транслироваться. На сегодняшней момент наша ассоциация студий творческого развития «Оперение», юридический адрес которой в Санкт-Петербурге, охватывает десять российских городов таких как Санкт-Петербург, Москва, Челябинск, Уфа, Воронеж, Нижний Новгород, Иваново, Кемерово, Новосибирск, Пермь. Вы представляете, какая плеяда, объединённая единой концепцией? Да, у всех работают профессионалы, у всех авторские программы, но никто бесконтрольно не экспериментирует на детях. У нас нет ни одного педагога «с холодным носом». Их даже не надо выбирать, они просто к нам не приходят. Константин Юрьевич сказал, если мы пришли, то должны точно понимать – зачем и куда. Если мы на эти вопросы можем себе ответить, тогда мы на правильном пути. У него есть такая фраза «туда» или «не туда».

Самое ценное, что когда мы варимся в общей кухне, то всероссийское движение становится семьёй. У нас вообще в каждой студии царит именно семейная обстановка, семейная атмосфера. Очень трудно создать такую атмосферу. Это не всегда даже удается в школах классным руководителям. Кроме того, что мы преподаем предметы, очень важно общение с детьми. Каждый педагог очень много говорит со студийцами, очень много общается. Мы иногда лучше, чем родители и даже школьные педагоги, знаем детей. Мы через игровую технику даем им, действительно, прожить, увидеть, что у многих из нас общие проблемы, что со своими проблемами мы не одиноки. Они не бояться разговаривать на одном языке со взрослыми людьми.

На первых порах для каждой студии важно задать верное направление: куда вкладываешь энергию и зачем. Главное помочь ребенку быть органичным, чтобы ему было комфортно в своем теле, чтобы он подружился со своим языком. Мы растим новое поколение, с которым мы можем говорить на одном языке, дружить, искать новые формы через творчество. Поэтому у нас нет отдельных предметов «актёрское мастерство» и «кукольное мастерство», – это всё единая игровая техника, просто посредством кукол это вводить гораздо проще. У детей срабатывает защитный механизм: это не я, это кукла, – и они становятся смелее в своих творческих пробах. Никаких костюмов у нас особо нет. Это важное условие – чтобы не было «ряженных». Никаких зайчиков, никаких котиков. Есть элемент костюма, какой-то намек.

У нас есть фестивальное движение «Оперение», и мы каждый год по несколько раз встречаемся огромной семьей на одной из площадок, где есть наши студии. Константин Юрьевич привозит на наши фестивали своих единомышленников, актеров, режиссеров – это уже традиция. И когда ребята на протяжении десяти дней видят, что это реальные творческие люди, что они взаимодействуют, общаются, проводят мастер-классы, вместе все просто танцуют, это оказывает на них огромное влияние. Фестиваль – это встреча по 500, 700 человек, где происходят обмены показами. Сначала это были просто заявки на показы. Константин Юрьевич на два года нам запретил сценическое слово. Все работы были без текста. Потому что слово должно вызреть, оно должно родиться.

Когда на фестивале мы проводим какой-то открытый показ, Константин Юрьевич может спонтанно выпрыгнуть на сцену и все ребята должны включить его в свою игру. То есть самое ценное – дети не застроены, они не слепы на площадке, не исполняют заданные им кем-то роли механически: они могут поменять правила игры, если условия изменились. И на достижение такого подлинного игрового самочувствия уходит очень много времени и занятий. Вот здесь важна команда и понимание ответа на вопрос, зачем мы это делаем. Нам важно, что задачи не приходят сверху: они приходят от ребенка и от семьи.

Константин Юрьевич очень точно наблюдает, понимает и корректирует. В нашем легендарном спектакле «А зори здесь тихие» он сам играл Васькова. Спектакль идет до сих пор. Вы понимаете, что в каждом из 10-ти городов побывать 5-6 раз в течение сезона при его огромной занятости, это очень непросто. Но для него важно делать это, чтобы понимать, что «туда», и что «не туда». Поэтому нам не сложно быть единомышленниками. Главное – это живая душа, это развитие. И к счастью, мы не в стагнации, а в развитии. Чтобы работать с детьми, нужно быть очень адекватными, свободными, красивыми людьми, с чувством вкуса и с чувством меры.