Валерий Анатольевич Зиновьев, актёр и театральный педагог, долгие годы был ближайшим помощником народного артиста РФСР, профессора, руководителя Ленинградского ТЮЗа (1962-1986) Зиновия Яковлевича Корогодского.

Валерий Анатольевич Зиновьев до 2008 года - директор школы искусств «Театральная семья» имени З. Я. Корогодского. В настоящее время - педагог Высшей школы режиссёров и сценаристов в Санкт-Петербурге.

Вторая часть интервью – это рассказ о трудном времени, когда уже многие художники и педагоги чувствовали необходимость в интеграции образовании и культуры, в непрерывном образовании, в семейных клубах, но все эти формы были ещё невозможны юридически. Зиновий Яковлевич Корогодский почувствовал все эти необходимостьи одним из первых, и был бескомпромиссен в своём стремлении создать их.

Сквозь строки второй части интервью, как и сквозь строки первого, конечно, можно разглядеть развитие и трансформацию педагогических и творческих идей и принципов. Но главное – это драма времени, уроки времени и завещание мастера.

Мы публикуем вторую часть интервью, посвящённую Театру Поколений, Центру «Семья», Университету профсоюзов и работе Мастера в разных театрах страны.

Первую часть интервью вы можете прочитать здесь

А. Б. Никитина. Как возникли Центр «Семья» и «Театр Поколений»? Из-за чего это произошло? Когда и как это случилось?

В. А. Зиновьев. Время точно я не скажу. Но после того, как известные силы выдавили Корогодского из Ленинградского ТЮЗа [Зиновий Яковлевич Корогодский по навету находился под следствием. В это время он был отстранён от руководства театром. И больше уже не вернулся в Ленинградский ТЮЗ.] .

Мы выпускали спектакль «Без страха и упрёка», и пришли органы. В библиотеке рылись, по коридорам ходили, и всё это было ОЧЕНЬ неприятно. И в одночасье Зиновия Яковлевича в театре не стало.

Потом целая эпопея наших походов в высокие инстанции, в прокуратуру, в суды.

Потом была психушка, и мы ходили туда его проведывать. Потом мы ходили подписывать письма у деятелей культуры, распределяли, кто к кому пойдёт. Я помню, что я был у Алексея Германа. Наверное, эти письма как-то повлияли на его дальнейшую участь. Потом через какое-то время, когда его лишили театра и всех званий, дело спустили на тормозах. Тут же главное было – публичный шум устроить.

Потом Зиновий Яковлевич ездил к разным своим ученикам ставить спектакли. Слава Богу, его приглашали. Сначала это была Россия, потом во Вьетнаме его пригласили поставить «Конька-Горбунка». Потом он что-то ставил в Америке. Года два-три продолжалось это межвременье. Он сам пишет об этом периоде его жизни в книге «Возвращение».

А потом он вернулся. Такой седовласый хиппи с хвостиком. И тогда он собрал команду в ДК «Первой пятилетки». Потом набрал курс в Университете профсоюзов. Воскрес как птица-Феникс. И это было удивительно.

После его ухода, и я ушел из театра. Ушел в кино-дело. Многие ушли. Часто приходил в ДК «Первой пятилетки», помогал чем мог, в том числе со световой аппаратурой, одеждой сцены. Все помогали, кто чем мог. Я ездил к нему на показы и экзамены курса.

А потом раздался звонок, и он говорит: «Валерий, нам дают помещение в Невском районе. Нужно оформлять бумаги. Я в этом ничего не понимаю. Приходи. Будешь у меня педагогом, и актёром, конечно же. Пора возвращаться в профессию, и в родные пенаты».

И «Театр Поколений», после многочисленных скитаний-переездов поселился на проспекте Обуховской обороны 121-а. У Центра «Семья» и «Театра Поколений» было несколько адресов. То какая-то школа приютит, то какое-то ДК. Об этом периоде лучше знает первый набор новой педагогической эпохи Зиновия Яковлевича, в частности нынешний летописец Дома - Николай Лебедев. Знаю, что он настойчиво пробивает музей имени Корогодского Зиновия Яковлевича на Обуховке.

А. Б. Никитина. А что за концепция была у «Театра Поколений» и почему он так назывался?

В. А. Зиновьев. Она очень простая. Она и выражена в названии. Когда театр начинался, ему многие известные люди помогали. Я знаю, что приезжал и бесплатно играл Геннадий Хазанов. И все деньги шли на развитие этой новой студии. Все ребята, которые там учились, благополучно закончили, сейчас работают и очень успешны. Основная команда «Смешариков» - выпускники этого курса. Это плеяда, которая выросла после возвращения Зиновия Яковлевича.

Концепция была прописана в Уставе. И я помню, как мы мучились, пытаясь впихнуть соединение образовательного учреждения, которое должно было подчиняться Районному отделу образования с театром, который должен был подчиняться ведомству культуры. А это по закону никак нельзя было сделать. Три месяца мы выбивали каждую строчку, чтобы это триединство: «Дворец семьи», студия и профессиональный театр.

Он увидел это в Америке. И ему очень хотелось, чтобы у нас это тоже было. Для него это было развёрнутым продолжением Делегатского собрания. Делегаты вырастали, и сюда они приводили своих детей. И те своих… И так далее.

А у нас такое объединение было строжайше запрещено. Я стал директором. И всё, что делалось, было с моей стороны финансовым нарушением. Было несколько студийных групп «Старт», «Начало», а «Согласие» - это была группа детей с родителями. Родители занимались вместе с детьми. Ну, примерно 7 детей и 7 взрослых. Нормальная группа в 15-20 человек. Но все проверки, КРУ, ОБЭПЫ это категорически запрещали. Учебные группы могли посещать только дети до 18-ти лет! Дом творчества детей – это одно, а Дом творчества Молодёжи – это совсем другое! Мы доказывали, что это неправильно – до 18-ти лет молодой человек приходит сюда, как в свой дом, а потом что? Пошёл вон? Как быть хотя бы с выпускниками? Эти ужасные разбирательства сильно подорвали здоровье. Были власти, которые нам помогали. Но и они ничего не могли сделать. Идея, что все должны быть вместе – взрослые и дети, вместе заниматься, раз в месяц делать встречи «В кругу семьи», – была вне закона. А у нас там на этих встречах от каждой мастерской были 3-5 минутные выступления. Это было в День матери, в День театра, в разные другие праздники.

В основе программы были, конечно, театральные дисциплины. Поэтому руководителями каждой мастерской в центре «Семья» были, в основном, актёры. И эти же актёры играли в «Театре Поколений». Я пытался оформить его как структурное подразделение. Но это всё равно было незаконно. Это был ужас.

Корогодский восставал против существовавшей неподвижной системы ДЮТЦ (Детско-юношеских творческих центров). Он хотел создать структуру, в центре которой был бы действующий театр. И чтобы вокруг него формировались все мастерские. Потому что играющие педагоги – это живой пример. «Смотрите! Мы играем для Вас». «19 октября», «Пространство инстинкта», «Телекалейдоскоп» - это работы реального учебного театра.

Это были спектакли, с которыми мы немало поездили. Конечно, студийные дети, семьи, ходят бесплатно на премьеры, и просто на спектакли, и учатся не только у себя в группах. Но всё-всё-всё это было не законно. Мы ходили и в управление культуры. И там нам говорили: «Давайте подождём. В Петербурге сотни театров ждут, чтобы их деятельность узаконили. Существует очередь». Поэтому театра не было юридически, но он был фактически. И это было очень сложно. Педагоги получали за педагогические часы, и это были очень маленькие зарплаты. А репетировали и что-то создавали без государственного содержания. Это был очень непростой период. И очень трудный период в моей жизни. Никогда не буду скрывать, что это было трудно. Очень.

Из педагогов была Наташа Майданюк (Майданюк Наталья Викторовна закончила в ЛГИТМИКе актёрский курс, которым руководил З. Я. Корогодский, с 1975 года по 1994 год работала в Ленинградском ТЮЗе, затем покинула его, и снова вернулась на период с 2002 по 2010 год). Она умница. Она меня очень поддерживала. Как я ей был благодарен тогда! Мы с ней делали спектакль в память о ТЮЗе. Там были фрагменты из «Нашего цирка», «Открытого урока», из «Бемби», из легендарных наших спектаклей.

Втайне от З. Я. приносил из ТЮЗа кусочки списанных декораций, костюмы старые я выпрашивал. И мне давали за «Спасибо». Хотя Зиновий Яковлевич и не очень любил вспоминать прошлое. Он предпочитал идти вперёд. Он говорил: «Прошлому надо быть благодарным, жить настоящим и думать о будущем». Это его фраза на всех встречах и репетициях. Сейчас на Обуховской доска висит с этими словами.

З. Я. придумал конференцию –«Дети, театр, образование» и на нее приходили, поддержать не только наши тюзяне, ведущие артисты театра - Александр Хочинский, Антонина Шуранова, Ирина Соколова, Антонина Введенская, Валерий Дьяченко, Борис Батуев, Александр Кабанов, но также из Москвы приезжал один из самых любимых учеников Корогодского - Георгий Тараторкин… Легендарный и вечный зав.труппой – Ольга Николаевна Мурашко, педагоги делегатского собрания- Лада Гвидоновна Сурина, Виктория Морозова, драматург Виктор Розов…

О, Боже!.. Я взялся перечислять имена - а это опасное занятие, потому что я не упомянул и сотой части тех людей, которые в разное время и по разным поводам не просто приходили в гости, но и поддерживали это Дело! Прошу у вас прощения, в этой беседе с Александрой Борисовной всех не перечислишь… Но пусть нас утешает такой факт - в «Семье» и Театре поколений были такие списки (как в церкви) по разделам:

- Ученики

- Друзья

- Коллеги

- Власть

- Врачи

Эти списки постоянно З. Я. правились и уточнялись и потом уже Юля Бурова и Ольга Шифрина их постоянно перепечатывали. Вы все там есть.

Ещё был Гоша Антонов (Антонов Георгий Александрович, актёр, работал в нескольких театров, в том числе в Ленинградском ТЮЗе). Это был творческий человек. Писал пьесы. Ставил. И актёр замечательный.

Из старых ТЮЗовцев там был ещё Алексей Арефьев (Арефьев Алексей Дмитриевич (1956-2002). С 1977 по 1985 год был артистом Ленинградского ТЮЗа, затем перешёл в театр Ленинского комсомола (ныне театр Балтийский дом) . Ученик Корогодского, который, к сожалению, умер очень рано. Он ставил «Дети Ванюшина» Найдёнова у нас.

Потом Стас Митин (Митин Станислав Михайлович, российский режиссёр театра, кино и телевидения, сценарист и педагог). приезжал из Москвы. Но это было, кажется, уже после смерти Зиновия Яковлевича. Все изо всех сил пытались как-то поддержать театр. Они приезжали, и я находил им какие-то пол ставки.

А когда к руководству пришёл Данила Корогодский, то, к сожалению, он вообще не хотел учитывать, что здесь идёт образовательный процесс, в котором мы с Зиновием Яковлевичем, выкручивались как могли, но ВМЕСТЕ!

Он считал, что вы, мол, там делайте какие-то свои дела с детьми, а я буду дело отца продолжать. Он считал, что только театр – дело отца.

И на этом мы с ним разошлись и очень серьёзно. К примеру, при постановке спектакля «Без Лира» он стал бумагу жечь на сцене – художественный замысел же! Я ему говорил: «Данила, нельзя это! Юридически и официально это детское учреждение! Любой «стук» – и проверки. Я и так всё время «под судом» хожу». Он обиделся, что я не обеспечиваю его художественных притязаний. Мы разошлись.

Слава Богу он нашел новое помещение. Потом другое и ещё другое. Сейчас они на Чкаловской. Но Данила и вся эта структура были несоединимы. С Зиновием Яковлевичем мы ещё как-то пытались выкручиваться. А когда пришёл Данила Зиновьевич, я обалдел от его высокомерия. Он не вникал, не спрашивал ни о чём. Он просто считал, что я должен, и я плохо обеспечиваю его творческие усилия. Меня долго не покидало ощущение крепостного, который достался барину по наследству. И ему казалось, что я всё делаю плохо… Даже вспоминать не хочу.

А. Б. Никитина. Как Вам кажется, в период Центра «Семья» и «Театра Поколений» в педагогике Корогодского что-то менялось? Может быть, не в основном, но в деталях? В стилистике? В художественном мире?

В. А. Зиновьев. Менялось. Я боюсь говорить про методические нюансы. Основа была та же. Это наблюдения, как одно из основных упражнений актёрской школы. Это мы слышали с детских лет, и согласны с этим. Но дальше, после «Открытого урока» пошло «наблюдение за жанрами». А потом стали увлекаться наблюдениями за жанрами кинофильмов. Телекалейдоскоп: корейские, индийские, тибетские, американские фильмы. Очень точные были наблюдения. И упражнение было очень успешным, потому что забавно было воспроизводить основные штампы оттуда. И делали хорошо. Я это упражнение очень любил. Очень успешны упражнения по рассказам о животных. У нас из этого родился спектакль «Пространство инстинкта», с которым мы потом ездили в Японию. По всей Японии проехали. И на многих фестивалях были. Там были лошади, лев и собачка, пингвины, змеи, очень много животных. И он был понятен без слов.

У Корогодского были актёрско-режиссёрские курсы и чисто режиссёрские. И когда они защищали свои дипломы, то это, естественно, были спектакли. И предполагалось, что эти спектакли будут идти в «Театре Поколений». И многие шли.

В Санкт-Петербургском гуманитарном университете Профсоюзов Зиновий Яковлевич был зав кафедрой. И это тоже была сложная вилка. Ректор института Александр Сергеевич Запесоцкий всё время его тянул туда, хотел, чтобы он всё время проводил в Университете. И хотел, чтобы театральный факультет всё время поздравлял всех академиков. Поэтому мы в шутку называли всё это «Театр Поздравлений». Когда было не до своих спектаклей, а всё время надо было писать сценарии и быстренько красиво и достойно поздравлять. Дмитрия Лихачёва, например, Даниила Гранина, или ещё кого-то… Сергей Васильев (Васильев Сергей Александрович, артист, композитор, сценарист, продюсер), очень талантливый человек, даже диплом писал по этим сценариям. Это очень не простое и хитрое дело. Сейчас он основной «песенник» по «Смешарикам».

А. Б. Никитина. А в самой педагогической интонации что-то поменялось? Или он был таким же бескомпромиссным?

В. А. Зиновьев. Это, конечно, только мои субъективные впечатления. Что-то, конечно же, поменялось. Он уже не был таким, как там, наверху, на третьем этаже, на Пионерской площади. Он был здесь на 3 этаже, на Обуховской обороне… Но в каких-то вещах он был ещё более жесток. Он понимал, что на тот уровень, который был у Ленинградского ТЮЗа, Театру Поколений не выйти по разным причинам. И в первую очередь – материально-финансовая база и подведомственный статус народного образования! Идеология «бедного театра» возможна до определенных пределов… Потом это начинает походить на истязание.

Все ребята были милые, хорошие, работоспособные… но всё равно так нельзя! Отыграть спектакль в шесть на Обуховской и бежать к восьми на Литейный в галерею Михайлова, перелезать через закрытые ворота музея Ахматовой, со слезами, руганью и рваными колготками девчонок-актрис…

И по этому поводу приходилось иметь с ним много бесед, и дипломатических, и наоборот – уже конфликтных.

Примерный диалог за закрытыми дверями:

Я - Зиновий Яковлевич! Так нельзя…

З. Я. - Нет можно! Если вы пришли в это дело… От любви не отдыхают!

Я - Нет отдыхают!! Я бы заставлял отдыхать!!...

Доходило до хлопанья дверьми и уходов. Я пару-тройку раз уходил совсем. Заявления мне потом возвращали. Тяжело было, тяжело. Это всё было соединением несоединимого.

Едем на гастроли куда-нибудь. В Самарт, например, (Самарский ТЮЗ). Мне надо решать вопросы с гостиницей, с кучей всяких мелочей. А он говорит: «Это наш директор. Садись в полукруг». И я сажусь в полукруг и два часа прохожу вместе с ним мастер-класс. Я бы и не против. Но это был такой диссонанс. И так это всё было неестественно. И, понятно, что из уважения к Мастеру я не мог бы взять и уйти. Хотя я понимаю, что он бы в таком случае ничего не мог сделать. Чуть что, и он говорил: «Это мой директор, я его подчинённый». Хотя понятно, что это всё было лукавство. Понятно же, кто и кем, и чем руководил. Но юридическая ответственность на мне была, а там было другое.

Он помнил, что должна быть жёсткость и принципиальность. И я считаю, что она должна быть в любом случае. Но она стала болезненной в этих условиях.

А. Б. Никитина. То есть найти этот новый баланс и новый язык, адекватный другому времени, уже не было сил?

В. А. Зиновьев. «Меня не переделаешь, - говорил он, - Уже поздно. Я никогда не соглашусь с этими новыми веяниями, с «новыми русскими», с этими капиталистическими отношениями. Я не понимаю, что такое «платные услуги»!

А.Б.Никитина. А кого из поколения последних учеников Вы считаете самыми интересными художниками, педагогами? Кто из них сохранил для нового времени ростки той школы и создал что-то новое, интересное и живое?

В. А. Зиновьев. Они все известны, потому что они медийные люди. Это в первую очередь Сергей Мардарь (Актёр. С 2003 года занят в анимационном проекте «Смешарики» в качестве актера озвучанияролей «Кар Карыча» и «Совуньи») . Он актёр «Театра Поколений» и несколько ролей играет в Александринке. Это Владимир Постников (Актёр театра «На Васильевском», актёр кино, озвучивает Ёжика и других персонажей в «Смешариках») . Он, как и все они, продолжает озвучивать «Смешариков». Работает в театре «На Васильевском», успешно снимается. Сергей Васильев - сооснователь «Музыкального театра детей Марины Ланда». Он известен не только в Питере. Они ездят с ним везде. И они с Мариной Ландой пишут песни, и музыку, и стихи, для «Смешариков». Есть ребята, которые до сих пор работают на Обуховской.

Гульжан Ергалиева организовала танцевальный фестиваль «Аппасионата». А Гульжан преподаёт танец. У неё свой коллектив «Этника». Она очень известна в городе.

Александра Берегулина преподает сцендвижение в нескольких учебных заведениях. Они и как актрисы играют, но кроме того они прекрасные педагоги.

Юля Бурова – не буквально его актриса, но она сейчас кастинг-директор на известной киностудии.

Владимир Заморин, актёр и режиссёр театра «На Фонтанке», преподаёт в Академии театрального искусства.

С удовольствием работаю с Людмилой Манониной-Петрович и Ларисой Щепило: играем в нескольких спектаклях, которые поставила Люда. Они занимаются театральной педагогикой, у них детские коллективы.

Святослав Кравченко - у него даже несколько детских и молодежных студий.

Валентин Левицкий, Денис Баканов, Мария Левицкая преподают в университете профсоюзов - продолжают дело Зиновия Яковлевича. Но они продолжают играть.

Большая часть выпускников преподают на кафедре в Университете Профсоюзов. Все имена не помню, да и не важно это. Но это вот тот самый случай, когда идут поколения, «Театр Поколений» продолжает в этих формах жить. Более полная информация о выпускниках, наверняка, есть на кафедре или на Обуховской.

А. Б. Никитина. А центр «Семья», где занимаются дети вместе с родителями, перестал существовать?

В. А. Зиновьев. Думаю, что-то осталось… Но я не владею информацией…

Я знаю, Юлия Фридриховна Дмитриева, которая была делегаткой ТЮЗа, пришла туда, потому что это было любовью всей жизни. Она была при Зиновии Яковлевиче у нас педагогом. Вот они с мужем собрали людей и сделали Театр Поэзии. Ездят по библиотекам. Они просто без этого не могут жить. Вот на таких людях всё и держится только.

Фестиваль «Начало» проводят. Я его ещё успел организовать в честь Зиновия Яковлевича после его смерти. Откликнулось неожиданно много. Сто с лишним коллективов. Потом его закрыли, и потом снова открыли. Меня как-то раз даже в жюри пригласили. Слава Богу, и эта форма живёт.

А. Б. Никитина. Понятно, что «творческое завещание» Зиновия Яковлевича много в чём рассеяно, и его трудно собрать в одну формулу. Но если бы Вы сейчас попытались его собрать? Что для Вас было главным итогом? Что было главным завещанием Мастера?

В. А. Зиновьев. У меня откликается то, что уже увековечено, как исходное, центральное и главное событие: «Прошлому надо быть благодарным, жить настоящим и думать о будущем». БЫТЬ БЛАГОДАРНЫМ – не значит ностальгически поскуливать об этом. А просто осознать: «Спасибо! Какие корни!» Они есть! Это важно, что они есть! И они многообразны!

ЖИТЬ НАДО НАСТОЯЩИМ - вот в этих обстоятельствах. Куда бы тебя не бросило – вот и проверяй школу теперь. Знаете, как это бывает: «Я с этим режиссёром не могу! У нас только живой процесс, только внутренний текст!» - ну и иди дальше выпендривайся. А существует результат. И всё надо уметь перевести на свой язык, на живой язык. Нужно уметь перевести по-своему то, что просят результативно. И я стараюсь передать это тем людям, которые сейчас это хотят освоить. Можно нахвататься внешнего? Конечно, можно. А можно как-то по-другому? Режиссёр, который кино снимает, говорит: «Со стервозинкой, но нежно». Переведи такое поведение на свой язык!

А ДУМАТЬ О БУДУЩЕМ – не в смысле с придыханием. А очень мужественно, осознанно говорить себе: «С чем умрешь, человек?» Не нравится многим слово «умрёшь»? Ну, хорошо – с чем уйдёшь? С чем расстанешься ты с этой биологической машиной, которая тебе в этой жизни дана? С чем переход будет совершён? С каким чувством? С каким ощущением? Какой опыт ты возьмешь с собой? И это, как мне кажется, главное.

И ещё одно завещание, которое Зиновий Яковлевич, оставил в мой адрес. Похвала от него – это фиг дождёшься. Но когда вышла книжка «Возвращение», то пол страницы там выделено мне. «Со мной работает мой ученик. Директор. Он не простой… Ошо увлекается - говорит он»…Конечно же надо знать подтекст и обстоятельства в которых это говорилось… Но всё равно это звучало как-то с благодарностью.

Так вот что он оставил? Это понимание того, что самый мало заметный – это педагог. Но он взращивает и актёров, и режиссёров, и Педагогов. Потому что настоящие педагоги воспитывают настоящих художников. А станут ученики Мастерами или нет, это уже от Бога. Но импульс дают педагоги. И без них не будет, я убеждён, никаких Мацуевых, никаких Хабенских, и никаких Раппопортов.

А. Б. Никитина. То же самое Георгий Георгиевич Тараторкин говорил.

В. А. Зиновьев. Потому что это – правда. Да, ученики потом уходят. И педагоги этому должны только радоваться. Эта профессия везде на первом месте. И благодарные Ученики тому подтверждение!