Мы сами себе можем задавать правила игры, и это, безусловно, счастье. В этом преимущество театра любительского, детского, независимого. Можно выбрать ВСЕ, что угодно. Можно сделать спектакль для одного показа, а можно включить его в репертуар, можно поставить сначала что-то очень сложное, глубокое, а потом погрузиться в легкую и радостную тему. Использовать естественный ритм жизни, ритм природы, там после дождей обязательно приходит солнце.

Выбор – это всегда самое первое и, в конечном счете, определяющее. Выбор произведения, выбор актеров на роли, выбор отношения актеров со зрителями в каждом спектакле и выбор жанра. Все остальное и внешнее – костюмы, декорации, музыка, свет - это не так важно, это все придет, если появилась идея. Откуда она берется? Возможно, возникает прямо сейчас... Это не обязательно тема, это может быть и форма предложенного спектакля. Сочинить самим спектакль непросто, конечно, но надо не бояться рисковать и делать то, что вы еще никогда не делали, а, возможно, никто еще не делал.

К тому же, решить в одиночку, что вы будете ставить, не получится. Есть театральный коллектив, а он не бывает построен только на авторитарных решениях одного, пусть даже взрослого и даже педагога. В любительском театре есть еще такое преимущество, во всяком случае, у его участников, - бросить его, уйти в другой театр или поискать себя в другой области.

Можно, конечно, прийти к актерам и сказать: «Я знаю, что мы будем делать, кто хочет, идите за мной!» Так я однажды предложила «Войну и мир». Многие дети сразу отказались. А те, кто еще не читал этот роман, и кому стало интересно, начали учить французский язык, танцевать полонез, делать этюды. И спектакль родился. Так что иногда можно попросить просто поверить. Но Вы не пользуйтесь этим, пожалуйста, часто. Сделайте наоборот: скажите - не знаете, что ставить, и пусть предлагают сами.

Я знаю, что многие режиссеры-педагоги идут только по этому пути. Но мои младшие дети, например, хоть и давно ходят в театр, читают мало. Будьте готовы к тому, что они предложат что-то, что где-то видели или проходили в школе. Дайте им возможность подумать, пусть это будет заданием на лето, например. А в запасе у вас должны быть самые разные истории: готовые пьесы, книги, ждущие своего сценического прочтения, стихи, поэмы, да мало ли!

Так, однажды я достала из своей «коробочки» сложную пьесу, из театра абсурда, написанную Фернандо Аррабалем для взрослых актеров, «Пикник». Там, где родители идут на войну навестить своего сына. И я поставила это с младшей группой. Мы много всего изобрели в этом спектакле, и получилась очень интересная история о том, что взрослые наивны, как дети, и с трудом принимают страшную правду. Но сначала детям был предложен выбор – делать веселую историю про цирк или эту, про войну. Абсолютным большинством (мальчиков и девочек там было поровну, по 7 человек) было решено, что надо ставить антивоенный спектакль. А про цирк они решили сыграть на следующий год. И не передумали. Книгу Дины Сабитовой «Цирк в шкатулке» принесла девочка из другой группы. В книге много героев, поворотов сюжета, многое пришлось переделать, но я сделала это с разрешения автора. Это, кстати, обязательно. Свяжитесь с автором, если делаете спектакль по его книге. Дина Рубина, Дина Сабитова, Екатерина Мурашова, Алексей Иванов, Мариам Петросян, познакомившись поближе с нашим театром и убедившись, что мы бережно подходим к авторскому тексту, разрешили нам перекраивать свои произведения по нашему усмотрению. Это очень сложная история – переписывать прозаический текст и делать его сценический вариант. Надо изучить каждую тему, отгадать тайну каждого персонажа и выявить те линии, которые необходимы, отбросив те, которые можно убрать, не очень повредив целому.

Конечно, важно понять, для кого вы играете спектакль, на какой возраст зрителей вы рассчитываете. Бывает так, что ставим спектакль «для всех». Это исключение, наверное, потому что есть возрастные законы, и между детьми 6 и 7 лет - целая цивилизация.

Думаю, что выбор произведения определяет еще и происходящее вокруг нас. Время, в которое мы живем. Поэтому у нас в спектаклях часто звучат антивоенные темы, призывы к толерантности, тема уважения к людям разных возможностей и разных национальностей. «Класс коррекции», «Пикник», «Суд, которого не было» о Данииле Хармсе, а сейчас мы делаем спектакль-комикс «Персеполис» Марджани Сатрапи об иранской девочке и социальный проект «Выбор», с которым пойдем в школы нашего города.

Когда всему коллективу очень нравится какой-то текст и есть уверенность, что он не разонравится еще очень долго, то почему бы не попытаться понять его по-настоящему. Понял - значит сделал. Для театра взять в постановку книгу всегда вызов. Конечно, пьесу на сцене поставить легче, не надо проделывать массу той работы, которая предстоит в размышлениях над литературным источником, особенно если это большое произведение с массой героев и сюжетных ходов.

«Класс коррекции» - повесть Екатерины Мурашовой, детского психолога и писателя, была предложена театру «Птица» очень читающей девочкой, нашей юной актрисой, и весь театр начал читать и эту, и другие книги автора. «Класс коррекции» мы взяли в работу по разным причинам: в нашем театре был когда-то мальчик, учившийся в таком классе, возраст героев идеально подходил нашей тогда младшей группе, а фантастическая линия сюжета предъявляла необычный вызов для режиссера и актеров. Не случайно в фильме, который был снят по мотивам этой книги, линия параллельного мира была вычеркнута: постановщики выбрали жанр социальной драмы, добавили героям возраст и сделали главной тему первой любви. А мы решили сохранить в целом сюжет книги и проявить фантастические возможности главного героя.

Но сначала надо было выбрать, кто сможет его сыграть, потому что в этой повести характер и необычные способности Юры Малькова, инвалида-колясочника, мальчика очень доброго, двигают сюжет. Именно благодаря его доброте и открытости класс стал дружным, ребята научились помогать друг другу в учебе, чтобы не пропасть в этой жизни. Всем хотелось сыграть «трудных» подростков, ведь жизнь дарила столько наблюдений, а вот сыграть положительного персонажа сложнее. Общим решением на роль Юры был выбран мальчик, пролежавший тогда все лето в больнице после операции на ноге. Все читки проходили у него дома, и он был рад главной роли и приходу друзей-партнеров. Итак, наш Демид стал Юрой, и были объявлены пробы на другие роли. Назначения не понадобились, потому что все желания совпали с числом главных героев.

Необходимо было дать голос и автору, ведь литературный текст всегда наделен авторской интонацией. Легкость в описании переломных моментов жизни героев, авторский юмор, точные описания привычек класса подсказали образ граффити и в оформлении сцены, и в манере повествования. Так родился голос спектакля – рассказ в стиле рэпа. Ребята с удовольствием работали над текстом и движениями, придумывая краткие и точные описания классов. «Класс « А»- только дети спонсоров, Класс «Б» - их привозят на машинах»… Потом, когда родители Юры приглашают одноклассников на вечеринку, рассказчики, они же ученики класса коррекции, представляют ее так: «Вечеринка у «ашек» - все четко, все круто, вечеринка у «бэшек» - коттеджи и клубы, вечеринка у «вэшек» - не входи, чужой, вечеринка у «дэшек» - в конце мордобой». А дальше следовала буква их класса – класса «Е». И появлялся лист, краски, актеры рассказывали, как их угощали за сервированным столом и рисовали при этом блюда, чашки, торт с вишенкой. Краски сначала ложились аккуратно, а потом кисточки смазывали их в процессе «поедания». Благодаря заданию рассказывать и рисовать одновременно голоса актеров зазвучали с неожиданными окрасками. Забавными были и учителя – они тоже были нарисованными. Было интересно работать, когда совпало так много – найденная форма, главный герой и сама история. После работы над этим спектаклем я взяла группу детей-инвалидов, и с тех пор в рамках нашего театра появился инклюзивный театр.

У каждого есть любимые с детства книги, которые помнишь всю жизнь. Такое знание текста на уровне личного проживания помогает потом придумать сценический вариант без ущерба его особой интонации, его авторского высказывания. У меня такими любимыми авторами детства были Нодар Думбадзе и Фазиль Искандер. Всегда хотелось поехать в Грузию и послушать песни, посидеть за длинным столом и залезть на грушу, почувствовать дружелюбие этих мест, удивительный юмор и посмеяться с каждым героем. Поэтому для большого спектакля с участием почти всех наших актеров разных возрастов я выбрала «Рассказы о Чике» Фазиля Искандера и другие его автобиографические повести: «Праздник ожидания праздника», «Школьный вальс или Энергия стыда».

Взрослые актеры, как оказалось, тоже любили Фазиля Искандера, и с радостью приняли мое предложение. А не читавшим я предложила сначала посмотреть картины Пиросмани, спектакль Стуруа «Кавказский меловой круг», грузинские фильмы. Надо было решить, как прийти к пониманию того света, который есть в героях Фазиля Искандера. Работа над текстом началась с этюдов на простые бытовые сюжеты, которые было предложено поиграть с разным акцентом. Сделать акцент правдоподобным – в этом открывается и юмор, и смысл происходящего.

Но еще до начала первых этюдов я начала работу над созданием целого из разных рассказов и повестей, перечитывая их и пытаясь понять, что будет двигать сюжетом. Чтобы соединить все кусочки в одну композицию, пришлось несколько раз переписывать сценарий, намечая основные поворотные точки и выстраивая пересечения разных героев в разных временных отрезках. Иногда намеченные ранее сцены приходилось выбрасывать, а вслед за ними пропадали полюбившиеся герои. Некоторых персонажей стало в спектакле очень мало, их пришлось только обозначить, - друзья и одноклассники Чика, два дяди, соседи, а некоторые, наоборот, проявились в разных ситуациях – дядя Коля, тетушка, тетя Медея, мама, бабушка и директор школы. Но, чтобы не уйти в сторону простого перечисления героев и событий, чтобы создать ту действенную линию спектакля, в которой растет и меняется главный герой, пришлось иногда передавать текст одних героев другим и даже дописывать диалоги.

Пространством нашего спектакля стал тот длинный стол из детства и остатки колонн, похожие на древнегреческие развалины. Колонны мы придумали разборные и движущиеся, и стол легко разбирался после первой сцены спектакля, где вся семья Чика собралась во дворе своего дома. О произошедшей с отцом трагедии здесь не говорили, но стоило Чику спросить об отце, как разговор прерывался и уходил на другие темы. Главное, что младших всегда любят особенно, их готовят к жизни все члены семьи, и каждый как умеет. Тетушка, например, просто водила его с собой в кино на вечерний сеанс. Мы много придумывали, как обыграть афиши тех лет. Шпионские фильмы и фильмы про любовь помогала воплотить Негодяйка. Этого героя в рассказах нет, но она постоянно упоминается, а нам это упоминание помогло придумать ее сценический образ.

В работу над спектаклем мы подключили и педагога по вокалу, и смело стали разучивать многоголосные абхазские и грузинские песни. А вслед за застольными песнями герои должны были пуститься в пляс. Нашему хореографу тоже нашлась работа – выучить лезгинку. Благодаря тому, что в нашем театре у всех актеров обязательные занятия по вокалу и танцу, нам удалось хотя бы прикоснуться к другой культуре, и, пусть очень долго и трудно, но мы пели и танцевали, и атмосфера загадочного Мухуса заиграла всеми красками.

Начало спектакля вызывало у зрителей возглас восторга, когда на сцене внезапно возникала картина застолья, и на лицах всех героев, одетых в белые черкески и папахи, ярко сияли усы всех цветов радуги. Даже на женщинах. Эти усы мы придумали сделать из цветного войлока, и вместе с нарисованными фруктами на столе, собакой и кошкой на колонне они создавали впечатление картин Пиросмани. Благодаря тому, что среди актеров есть профессиональные художники и портнихи, были сшиты стилизованные черкески, папахи и даже сапоги. Нарисованный мир был подарен другой нашей художницей, а колонны собраны администратором из труб и колесиков, и сверху на них закреплялся белых трикотаж. Этот особый рисованный мир требовал и некоторых условностей в актерском существовании.

Каждую репетицию мы искали ту простоту интонаций, тот юмор, который есть в площадном театре. Герои Фазиля Искандера, даже ругаясь, делают это легко и беззлобно. Очень радовала нас во время репетиций история с душевнобольным дядей, который был и другом Чика, и вдруг стал его врагом из-за царившей в стране шпиономании. Постепенно выстроилась единая линия сюжета. Но финал не удавался, несколько раз переделывался, потому что стоило даже немного изменить его, и ускользала идея, ускользал главный герой спектакля. Было важно сохранить тему его взросления и понимания мира как внезапного озарения, меняющего отношение к жизни от беспечной игры до бесконечной любви. Таким озарением стало чтение пушкинской «Песни о Вещем Олеге», когда герой вдруг почувствовал «грустную бессердечность жизни» и над пушкинским вымыслом «облился слезами».

И совсем непростой стала работа над романом Мариам Петросян «Дом, в котором». Это огромная книга почти в тысячу страниц, которая стала культовой у современных подростков. Число участников их группы в контакте растет с каждым днем сотнями, ее рисуют, ее дописывают, в нее играют. На наш спектакль по этой книге в Москве собрались ребята из фан-клуба, остались с нами разговаривать, а на другой день приехали с подарками и вызвались помогать нам добраться с вещами до вокзала.

Книга «Дом, в котором» шла к нам сразу с трех сторон. Моя бывшая ученица, живущая теперь в Санкт-Петербурге, не найдя в магазине, распечатала ее всю, сшила в несколько книг и привезла мне читать. Другая ученица из Екатеринбурга в это же время прислала ссылку на нее в Интернете. А через год ижевские зрители во время нашего юбилея преподнесли ее в качестве подарка. Мое предложение взять в работу этот огромный роман вызвало бурю восторга у тех ребят, кто уж прочитал его. Другие предложения к постановке были, пока все не прочитали его до конца.

Целое лето было отдано для размышления. Во время работы над книгой я перечитывала ее несколько раз и убеждалась, что задача почти невыполнима, но очень привлекательна. Разгадывать загадки пришлось очень долго. Мы все вместе решили выбрать героев только одной из комнат Дома, но даже с этим условием история четвертой комнаты цепляла за собой многих других героев из параллельных сюжетов и «кругов» повествования. Мы знали, что понять спектакль будет сложно для тех, кто не читал эту книгу, но решились на это, чтобы попробовать найти такой интеллектуальный вид театра, найти точные подсказки для зрителей, но не давать им готовые ответы.

Выбранные нами герои были расписаны по карточкам, на которые из разных мест книги добавлялись характеристики героев от их лица или от других персонажей, а также поступки этих героев. У каждого актера получилась целая общая тетрадь с выписками из романа. Потом были сделаны общие карты с пересечениями сюжетных линий. Сцены были соединены в большие куски и в еще большие три части, первая из которых включала в себя начало историй со всеми героями, вторая удивляла и ужасала Законами Дома, а третья вела к неизбежному расставанию героев.

Работа над сценарием продолжалась долго, до конца репетиций. А параллельно ребята делали макеты, придумывали костюмы и готовили реквизит из самых обычных вещей: из дуршлага и бисера получился светильник, такой, как описывает автор, украшения из пуговиц и бусин украшали самых ярких персонажей, – Табаки и Русалку, искали подходящие фотографии, рисунки, создавали видео для спектакля.

Но главным стало желание актеров понять выбранных персонажей, их взаимоотношения. В этой книге есть то, что влечет подростков - романтика и свобода выбора. И даже те, кто поначалу не очень хотел делать именно этот спектакль, были увлечены, когда видели, с какой страстью играли их друзья, многие из которых тогда пришли в театр совсем недавно. Одна из актрис параллельно снимала фильм о создании спектакля для поступления в творческий ВУЗ, и все актеры помогали ей, оставаясь после репетиций. Даже зная, что большинство участников – выпускники, которые разъедутся после школы по большим городам, и что у нашего спектакля будет короткая судьба, мы поставили его, и до сих пор зрители просят восстановить работу, чтобы посмотреть его еще раз. Это вряд ли получится, такую работу невозможным делать с другими актерами.

В работе над прозой постановщику необходимо удержание того первого открытия от книги, осознание ее уникальности, ее особой атмосферы. В повести Дины Рубиной «Любка» таким открытием стал ветер, пронизывающий этот маленький дощатый городок в степи, и появилось пластическое решение - проходы героев сквозь ветер, ощущение песка на лице и в зубах, и голые дверные проемы. А комната, в которой рождается дружба двух героинь, играется на возвышении, и от этого как бы парит в воздухе.

С актерами во время репетиций необходимо решить отношение к «четвертой стене»: есть она, и тогда вы как бы не видите зрителей, играете только для партнеров, или ее совсем нет, а зрители в зале - как ваши судьи или может быть, участники спектакля, и тогда вы можете иногда играть вместе с ними. Зрители могут стать друзьями из будущего, как в «Доме, в котором», свидетелями и судьями, как в «Празднике ожидания» и все вместе ощутить себя, как в спектакле «Любка», ушедшей из жизни мамой героини, к которой она обращается по ходу спектакля.

Решение спектакля как взаимоотношение зрителей и актеров поможет проявить жанр постановки, а это самое важное для понимания актерского существования, построения мизансцен и темпоритма. Комедия предполагает яркие проявления всех эмоций, а трагедия – это сухость и сдержанность. Вы можете сочинить свой жанр, нарушить все существующие правила и создать свои, посадить зрителей вокруг сцены, или с двух сторон, сделать всех актеров ведущими или заняться исследованием ситуации - через нее идти к ощущениям героев и тексту. И это уже ваше личное творчество, в котором вам предстоит стать сотворцами автора.

Мне когда-то помог совет быть в этом смелее, сократить авторский текст или даже дописать его при необходимости, и я передаю этот совет вам.